Родился 10 февраля 1938 г. в селе Акимовка Краснощековского района Алтайского края в семье военнослужащего. Детство прошло в деревне Старые Дятловичи Гомельского района.

С 1956 г. жил в Казахстане, где работал библиотекарем, затем в Гомеле, Брянске, Москве, Ленинграде, с 1990 г. постоянно проживает в Гомеле. Поэт и прозаик. Пишет на русском языке. Автор сборников стихов: «Любимое», «Общий вагон», «Глаза не умеют молчать», «Поет рожок у Сожа» и др. Автор ряда романов и повестей: «Неисторическая фамилия», «Убегающий лось», «Кумиры творяху», «У эха нет лица», «Брянские волки», «Ладья Харона», «Базарный маэстро».

Печатался в различных журналах и газетах, в т.ч. в журнале «Юность», в газетах «Литературная Россия» и «Литературная газета», коллективных сборниках Беларуси, России, Украины.

Отмечен межрегиональной литературной премией Бояна (г. Трубчевск, 2008). 23 стихотворения Ю. Фатнева включены в литературно-художественное издание серии «Школьная библиотека» для старшеклассников «Исповедь» (русскоязычная поэзия Беларуси, конец 20 – начало 21 века), 2010 г.

Член Союза писателей СССР с 1967 г. Член российского союза писателей. Живет в Гомеле.

В СПБ с 1998 г.

Член Совета областного отделения Союза писателей Беларуси (2005).

Удостоен международной премии имени древнерусского песнотворца Бояна.

*************

Детская память непостижима. Она похожа на старый-старый фильм, из которого выпали целые куски. Уже потом, став взрослым, Юрий Фатнев, точно осколки битого стекла, будет складывать в одно целое впечатление детства. Но разве можно склеить вдребезги разбитое стекло?

«Что я помню из детства?.. Пыльную дорогу через село, по которой бесконечным потоком идут немцы. Я стоял у калитки. Фашист замахнулся на меня штыком: издали красный якорь, вышитый на рукаве, показался ему звездой. Но, видно разглядев, ухмыльнулся и прошел мимо. В другой раз мне достался удар прикладом по ноге. Сестру Надю эсэсовец ударил кованым сапогом в спину. Она умерла…

Помню новогоднюю елку — ее затеял для нас старый деревенский доктор. На самой ее верхушке красовался большой кусок сала. Доктор объявил, что фашистов разбили под Сталинградом. Взрослые радовались, тихонько пели песни. Малыши снимали с хвойных лап угощение — кусочки хлеба и сала. Скоро доктор ушел в партизаны. Он был человеком, которого я не боялся.

Маму часто таскали на допросы — подозревали, что она связана с партизанами. Староста глядел на нас как на котят, которых надо немедленно утопить. Он называл нас «проклятыми политручатами».

Я убегал в лес. Здесь мне было хорошо и свободно. Помню четкие верхушки сосен на закате, хрусткий снежок в тюбетейке из листьев, первые подснежники, высыпавшие из-под лодки у глухого лесного озера. Я был здесь своим.

…Фашисты выгнали нас из дома. Мы ушли на болото, построили шалаш. Помню лягушонка неразорвавшемся снаряде, дым над костром. И бесконечное ощущение голода.

Никогда не забуду, как фашисты расстреливали партизан. Их было четверо. Они стояли на краю вырытой ямы и пели…»

Старые Дятловичи… Пыльная дорога через село… Эсэсовцы гонят колонну пленных бойцов. У домов стоят жители села — старики, женщины, дети. Среди них пятилетний сын политрука Юра Фатнев.

Из колонны военнопленных вывалился боец, упал на обочине. К нему кинулся эсэсовец:

— Ауф! Шнель!

Эсэсовец пинает пленного, затем неторопливо снимает с плеча винтовку. И вдруг все увидели, как в сторону фашиста метнулась маленькая фигурка, повисла на руке эсэсовца:

— Не надо стрелять! Не надо!

Озверевший фашист отбрасывает парнишку в сторону, бьет его прикладом по спине. Ветер шевелит светлые волосы мальчика, неподвижно лежащего у дороги…

«Что я помню из детства? Первым, кого я увидел, когда очнулся, была мама. Она сидела у моей кровати, и слезы медленно текли по ее лицу. Где-то далеко громыхали орудия…

С каждым днем канонада усиливалась. Дрожала земля. От нестерпимой боли раскалывалась голова. Я просил привязать ее к кровати.

Потом пришли наши. Бесконечный строй солдат соединил зарю с закатом. На пепелище дома с красной крышей, где мы раньше жили, стояла «катюша». Огненные клинья раскалывали вечернее небо. А по дороге шли и шли солдаты. Шли на запад…».