Штрихи к портрету Гомеля

За время существования Гомеля о нем было написано немало статей, исследований, художественных произведений, поэтических строк, картин, создано песен. Тема родного города близка каждому. Наша цель – попытаться собрать высказывания о нашем городе тех, кто здесь когда-то жил, был проездом, но оставил воспоминания, живые впечатления о Гомеле, его обитателях. Своего рода это словесный портрет Гомеля в разные годы и эпохи его жизни. При подготовке издания использовались фонды, каталоги и картотеки ЦГБ им. А. Герцена, других библиотек города, ресурсы интернет, в частности «Краязнаўчы сайт Гомеля і Гомельшчыны”, “Всё о Гомеле” .

Данный проект будет постоянно дополняться новой информацией.

Штрихи к портрету Гомеля: Гомель глазами друзей … и не только / ГУ «Сеть публичных библиотек города Гомеля», Центральная городская библиотека имени А. И. Герцена, информационно-библиографический отдел; сост. Л. Шилова, М. Перунова; отв. за вып. Ж. Евдоченко. – 2-е изд., доп. – Гомель, 2018. – 35 с.

XII век

Впервые город Гомель упоминается в Ипатьевской летописи как владение Черниговского князя в 1142 в связи с борьбой Ольговичей (потомков черниговского князя Олега Святославича) и Мономаховичей (потомков великого князя киевского Владимира Мономаха) за обладание великокняжеским престолом в Киеве.

Воспользовавшись сложной ситуацией в Чернигове, смоленский князь Ростислав Мстиславович совершил в 1142 году военный поход в черниговские земли, и, по словам летописца, «И слышавъ уже билися Ольговичи у Переяславля съ стрыемъ его с Вячеславомъ и съ братомъ его Изяславомъ. И поиде на волость ихъ и взя около Гомия волость их всю".

Летописное известие о бегстве в Гомий в 1158 г. великого киевского князя Изяслава Давидовича:
«Князь же великий киевский Изяслав Давидович, видев беду и напасть на себя, устрашися и вострепета зело, и восплакав, побеже скоро з братаничем своим со князем Святославом Владимиричем на Вышеград в Гомью, а по княгиню свою посла гонцев зело скоро в Киев. Она же бежа из Киева к зятю своему ко князю Глебу Юрьевичу сыну Долгорукаго во град Переяславль Русский, он же проводи ея до Гомьа.»

XIV век

Гомий (такое название часто использовалось в документах XIV- XVI вв.) вошёл в состав Великого Княжества Литовского в конце 1350-х годов и оказался в составе владений князя Фёдора Кориатовича – племянника великого князя Ольгерда. В «Летописи Великого княжества Литовского и Жемойтского» сообщается, что Фёдор владел в Литве Новогрудком «и к тому ещё держал Гомей».

ХV век

Правитель Гомеля князь с 1483 г. - Семён Иванович (сын князя Можайского Ивана Андреевича) оставил о себе много разнохарактерных воспоминаний. Строго наблюдая за сбором пошлины с провозившихся через его владения товаров, он начал брать большую пошлину с московских купцов. Из письма московского посла Михаила Еропкина королю Казимиру IV Ягеллончику, датируемым 1488 годом:

«А в Гомье наперед того имали по два гроша с воза и со вьюка; а нынеча князь Семен княж Иванов сын Можайского прибавил в Гомье тридцатое... А се список о гостех, что ся им сила чинила в Литовской земле... Шли великого князя гости Тишка Коврижкин да Гридя Лукин с товарищи шли из заморья через Литовскую землю, и как пришли в Гомей, да мыты и пошлины поплатили, и князю Семену княжу Иванову сыну Андреевича поминок несли камку бурьскую, и князь Семен поминка их у них не взял, а их велел пограбити, и пограбили их княж Семеновы люди, Ондрей Олександров сын Чертов да Василий Тферитин с товарищи, а взяли у Тиши пять камок бурьских, да камку червчату бурьскую, да две камки тяжелые добрые, да тафты шестьдесят локот, да пол-сема лохти ездьские; а всего на сорок рублев и на пол-четверта рубля. А у Гриди у Лукина да у его товарища у Онтона взяли две камки бурьские з золотом, тяжелые, да две литры червьчатого шолку, да четырнадцать брусов мыла грецкого, да япанчю бурьскую, да два фунту перцу; а всего на дватцать рублев.»

XVI век

Литовцы несколько раз пытались отнять Гомель у русских; но не имели успеха и отступали; в 1511 г. князь Семен удачно захватываете речицкие села: Засовье, Чоботовичи, Калкчевичи, Бацуни, Чорное, Гирево, Заспу, Левошевичи и Борки. В грамоте о перемирии на 5 лет, данной королем Сигизмундом 18 февраля 1523 г., говорилось: «мне великому господарю не зачепляти города Гомья съ волостями», и все-таки через два года оказывается, что литовские люди приказчики (по нашему: чиновники) из Пропойска и из Речицы, «не единова приходя, в гомельской волости людей наших иных до смерти побили, а иных головами свели к себе с женами и с детьми, а животы (скот) их многие пограбили...»
Сборник Императорского Русского Исторического Общества.

Как свидетельствуют материалы литовско-московских переговоров в апреле-мае 1525 г., касающихся «пограничных обидных дел» в окрестностях Гомея:
[Из слов великого князя московского Василия Ивановича королю Жигимонту Казимировичу, переданных московским послом дворянином Федором Афанасьевым]: “Великий государь Василей, Божьею милостию, государь всеа Руси и великий князь, велел тебе говорити: присылал к нам из Стародуба наместник наш, князь Олександр Иванович Оболенской, что твои люди из Пропойска и из Речицы, приказщики, Сенка Полозов, через перемирные грамоты вступаются в наши волости Стародубские и Гомейские; да неодинова приходя, в тех волостех людей иных до смерти побили,а иных головами к себе свели в Речицу и в Пропоеск з женами и з детми, а животы их многие пограбили. И наш наместник, князь Олександр, о том посылал к твоим наместником украинным неодинова, чтоб в наши волости и села и в земли и в воды через перемирные грамоты не вступались и людем нашим обиды не чинили; а которых наших людей свели головами з женами и з детми, и они б тех людей отпустили; а которые грабежи нашим людем от твоих людей учинились, и они б в тех делех управу учинили. И твои наместники наших людей, которых поимали в тех волостех, и до сех мест держат у себя, а в обидных делех нашим людем с твоими людми управы ни в чем не учинят.”

В 1535 году, отдавая приказ войскам о возвращении Гомия под свою власть, Великий князь Литовский Сигизмунд Август охарактеризовал город как «мощный и обороною способный Гомий». Гетман Ю. Радзивилл, начав осаду, основную ставку сделал на артиллерийский обстрел Гомельского замка: «А так в середу весь день... на замок стрелба била, а потом с середы на четверг всю ночь и в четверг мало не весь день с наших дел стрелбу чинили». Как свидетельствует Патриаршая летопись, находившийся в Гомеле русский князь Димитрий Щепин-Оболенский оказался «не храбр и страшлив, видев люди многие и убоявся, из града побежал, и дети боярские с ним же и пищалники». В замке остались только «тутошние люди немногие Гомьяне», которые, видя «воеводское нехрабрство и страхование... здаша град».

Решением короля в 1537 г. мещане Гомеля и вся волость были освобождены от «роблення замку Гомейского на 1 год... под тым обычаем иж они не мели до году одного замку рубити и ничего в нем оправовати, хиба естли бы которые кгонты в замку опали, або дощчка ся где оторвала, то мели за ся прибити и направити». Однако местный князь И. Толочинский отобрал королевский привилей у мещан и волощан, начал «их примушати» для выполнения разных работ в замке, а непослушных сажал в башню, отбирая в залог жен и детей. Присланного для разбирательства специального королевского дворянина державца «зсоромотил и бити его хотел». Это вызвало гнев короля, но главная причина его недовольства и тревоги за ситуацию в Гомеле сформулирована была предельно ясно в следующих словах присланной державцу грамоты: «знать и помнить необходимо, ...иж тот замок за великим накладом к рукам нашим пришол, ...иж тот замок на украйне есть, а к людем украинным треба ся ласкаве захвати и не годиться им ни в чем обтяженья чинити».
По материалам книги Ткачева М.А. "Замки Беларуси"

Первое упоминание о гербе Гомеля, а точнее, о городской печати с надписью на латинском языке "Герб города Гомеля", относится к 1560 г. Более ранние свидетельства в письменных источниках об этом не обнаружены. Согласно "Привелею мещаном гомейским на печать местьскую" от 21 марта 1560 г. великий князь литовский Сигизмунд Август пожаловал гомельским мещанам по их просьбе печать с изображением серебряного кавалерийского креста. «Присылали до нас подданные нашы мещане места Гомейского, оповедаючы, што ж они печати месткое, которое бы справы местьские печатовали мели, в себе не мають и для того великое заструдненье в тых справах и потребах местских им частокрот деется… Ино мы з ласки нашое господарское… печать местьскую з гербом крыжа им дали и мети дозволили и сим листом нашым дозволяем. Мають вжо они от того часу тое печати и гербу помененого во всих справах и потребах, оному месту належачих, вживати и им печатоватися по тому, яко и у ыншых местах нашых Великого князства Литовского обычай того заховывается.»