Ходкевич Николай Георгиевич. «Стена Победы: война в истории моей семьи»

К Году исторической памяти публичные библиотеки Гомеля продолжают серию публикаций в рамках виртуального досье «Стена Победы: война в истории моей семьи».




70 лет прошло с того дня, когда закончилась самая страшная война в истории человечества. Уходят в небытие непосредственные участники тех событий, и скоро останутся лишь старые пожелтевшие фотографии, письма с фронта и воспоминания, которые нам, потомкам, нужно суметь сохранить для наших детей и внуков.

Огненный каток лихолетья прокатился и по моей семье, подминая под себя судьбы родных мне людей.


Младший брат моей бабушки со стороны матери Дударев Николай Яковлевич, надежда престарелых родителей, погиб 18 апреля 1945 г. на подступах к Берлину. Осталось его последнее письмо от 13.04.1945 г., полное теплоты к родителям, а также письмо солдата, на глазах которого он погиб. Похоронка пришла 9 мая 1945 года… Среди всеобщего ликования горе стариков, потерявших единственного сына, было еще страшнее. Так и не смогли оправиться от потери мои прабабушка и прадедушка – ушли один за другим сразу после Победы.


Пропал без вести муж старшей сестры моей бабушки Морозов Кирилл Петрович, замуж она больше не вышла, ждала его до самой смерти. Мою мать любила как родную дочь, а нас с братом как своих внуков.



Мой дедушка со стороны матери Ковалев Сергей Алексеевич был танкистом, войну окончил в Праге. Пока дедушка воевал, здесь, в оккупации, умер его маленький сын, мой дядя, дедушка его так и не увидел. Дедушка горел в танке, но выжил, а, вернувшись с фронта, своими руками отстроил заново дом, сожженный фашистами, в котором я сейчас живу. Прожил дедушка долгую жизнь, его не стало в августе 1991 года. Каждый год 9 мая он выпивал рюмочку и плакал. Не могу себе простить, что не расспросила о войне, но хотел ли он говорить…

Ходкевич Николай Георгиевич

Но самая драматичная судьба была, пожалуй, у моего дедушки со стороны отца. Сохранилась тетрадь с его воспоминаниями, полная боли и горечи, и старые фотографии. И хоть его нет уже 30 лет, я как будто слышу его голос. Итак, мой дедушка Ходкевич Николай Георгиевич был офицером Красной Армии. Вступил в войну 1941 года начальником штаба 143 отдельной курсантской бригады Крымского фронта в звании майора. В период боевых действий был представлен к награждению орденом «Красного знамени» и присвоении звания подполковника. В середине мая 1942 г. их бригада на Керченском полуострове прикрывала отход советских войск и их эвакуацию на Таманский полуостров. Отступая под напором превосходящих сил противника, бойцы группами пробрались к Аджимушкайским каменоломням. На 5-й день решили пробираться в горы к партизанам, но были встречены татарской полицией, которая передала их немцам. Пленных этапом отправили в лагерь в Симферополе, в середине июня отправили в Николаев через Херсон в сопровождении немцев и русских и татарских полицаев, которые на всем пути, угождая немцам, то и дело били по спинам и головам веслами по всей шеренге, говоря, что это не люди, а «сталинский скот».

В лагере стали знакомиться, выяснять отношение к происходящему, обдумывать план побега. Решили ждать этапа и совершить побег из вагона, после этого организовать партизанскую группу. После погрузки в вагон дедушку избрали старшим. На ходу они прорезали щель в двери вагона, смогли открыть ее и стали прыгать. Очнувшись, взяли курс на восток и двинулись в путь вблизи дороги ночью, а днем шли по лесу, питались печеным картофелем, вырытым на поле. Переправились через Днепр, были пойманы местными полицаями и отправлены в лагерь в Золотоноше. В октябре дед был направлен в лагерь в Лубны, потом в Ровно. С подходом Красной Армии Ровенский лагерь был вывезен в Германию. Первый лагерь в Германии был в г. Мюльберге, который был разделен на две зоны: для советских военнопленных и для французов, условия пребывания в них очень отличались. После дедушка был переведен в лагерь в Гомерштейне, из которого был отправлен в Норвегию.

Пленных погрузили в трюм парохода и отправили на север. В пути следования не кормили, все сильно ослабли. В соседнем трюме находились вещи немецких солдат, пленные с большим трудом проникали туда, вытаскивали ранцы, а все съедобное делили между собой. После обнаружения пропажи, немцы стали допрашивать пленных, а одного из них раздетого на палубе обливали водой, но так ничего и не узнали. Через некоторое время пленных привезли на остров Энгелей (в переводе с норвежского «ангельский остров», а на деле - остров смерти) за полярный круг. Климатические условия ужасные - ураганы сменялись дождями со снегом, потом мороз с ураганами. Крыши с бараков срывало, холод невыносимый, на ногах деревянные колодки, белье из бумаги, голодные, 80-90% дистрофиков, ноги не держат от ветра. Люди падали, а подняться не могли и ползли под ударами ног полицаев, которых возглавлял русский комендант из военнопленных по имени Сашка. Работали по 18-20 часов на каменных карьерах, отвозя камень на строительство дотов и дороги. Все время подвергались зверским избиениям и морились голодом, люди умирали. В этих условиях врачи из военнопленных делали сложные операции простыми инструментами и спасали жизни людей. Несмотря на эти ужасные условия, заключенные верили в победу Советской Армии и делали все возможное, чтобы вместе с соотечественниками жить и работать на своей Родине. В 1944 - 1945 годах, терпя поражение на фронте, немцы начали производить вербовку среди военнопленных в армию Власова (они называли ее РОА - «русская освободительная армия»). На остров приезжали власовские полковники, которые лили всякую грязь на Советский Союз, партию, руководителей советского государства и армии, обещая солдатам этой армии земной рай на русской земле под руководством Гитлера и генерала Власова. Записавшимся в армию обещали полугодовой санаторий, а после этого-в воинскую часть РОА в бой «за спасение России». Дедушка с проверенными товарищами вел разъяснительную работу, чтобы не дать ввести в заблуждение людей, которых постигло несчастье быть в плену голыми, босыми, голодными и умирающими о вреде записи в «РОА» и о лжи власовцев. Для этого нужны были доказательства о прохождении линии фронта, и бегстве немцев из России. Информацию о линии фронта, успехах Красной Армии и листовку с карикатурой на Гитлера и надписью «даешь Берлин» удалось получить от местных жителей. По установленному власовцами радио умудрялись даже слушать сводки информбюро. Думали и о побеге из лагеря, но это было бессмысленно, потому что вокруг берега острова была сильная немецкая охрана (остров был стратегическим), весь остров был заминирован, все лодки местных жителей досматривались. Норвежские жители всячески пытались помочь пленным – передавали продукты и вести с фронта. О капитуляции Германии военнопленные узнали от норвежских солдат, приплывших на английском корабле. Потом прибыл майор Советской Армии и приказал соблюдать воинскую дисциплину, выбрать командиров и выполнять их распоряжения, а также пожелал отдохнуть, выздороветь от дистрофии и вернуться на Родину. Дедушку избрали начальником лагеря и стали ждать отправки на Родину. На месте захоронения замученных товарищей было решено поставить памятник, на нем укрепили бронзовую пластинку с надписью «Здесь похоронены 600 советских бойцов, вывезенных и замученных немецкими фашистами. Дорогие товарищи, Родина и все свободолюбивые народы вас никогда не забудут.1941 - 1945 гг.». На открытии памятника собрались, кроме бывших заключенных, жители острова, рота солдат местного гарнизона, которой был дан трехкратный залп-салют. Бывшие военнопленные оделись, подлечились, понемногу окрепли и стали похожи на настоящих людей. Под звуки интернационала солдаты покидали остров, который мог бы стать и их могилой. Жители острова провожали их на Родину, играя на музыкальных инструментах и маша руками.

Из Норвегии освобожденных отправили в Швецию, где им предлагали остаться, пугая репрессиями на Родине. Потом была Финляндия, где формировались эшелоны с советскими гражданами, возвращающимися домой. Начальником одного из эшелонов, состоящим из 800 человек, был мой дедушка. Везли их на государственную проверку в 47 учебную дивизию, находящуюся в Марийской республике. По словам дедушки, эту «учебную» дивизию можно сравнить с немецким пленом. Отношение командиров ужасное, называли их не иначе, как «предатели, изменники родины», различия в питании не было – такая же баланда. В это время началась война с Японией, и дедушка с товарищами обратились к командованию с просьбой отправить их на фронт, которая была отклонена по причине того, что они изменники.

Ходкевич (Лаптухова) Анна Васильевна, 1929 г.

К концу 1945 г. дедушка прошел «госпроверку» и отправился домой, где его ждала семья: жена и трое детей, которые ничего не знали о его судьбе. Несколько лет дедушка проработал начальником КЭО в гомельском лагере для немецких военнопленных. Однажды в лагерь приехал офицер из минского отдела УПВи МВД и вызвал дедушку для беседы. Выслушав рассказ о нахождении в плену, он заявил, что дедушке нужно было застрелиться или броситься на немцев, чтобы его убили, тогда он был бы патриотом. Потом дедушка не мог устроиться на работу - как бывшего в плену не брали. В военкомате заявили, что военная пенсия ему не положена и он не мог понять – почему? В его записях чувствуется боль и обида за отношение к себе на Родине после того, что он пережил, сохранив в нечеловеческих условиях не только человеческое лицо, но и веру в Победу. А еще он всеми силами пытался ее приблизить, сопротивлялся обстоятельствам.

Я считаю себя счастливым человеком. Во-первых, потому, что оба моих дедушки вернулись домой живыми, иначе меня просто не было бы на свете – мои родители послевоенные дети. А во-вторых, я рада, что мне не довелось пережить тех ужасов войны, которые пережили мои родные. Чтобы это не повторилось – этого нельзя забыть!скачать dle 10.4фильмы бесплатно