Здесь враг закончил своё лихое дело. Печальный эпилог этой бойни будет зависеть от того, как быстро противник перегруппируется, чтобы зачистить позиции. Это они умеют: "чистить" плотно, как граблями. Никто не проскочит живым. Разве только плен, что ещё хуже.

На правом фланге, ближе к реке, отчаянно хлопали винтовки оставшихся бойцов. В ответ - губительные удары орудий и пулеметов. Своим неутомимым стрёкотом, сея ужас и смерть в округе. По прошествии двадцати минут бой закончился. Уже ничего не взрывается и не стреляет, только доносятся крики вражеских команд.

Что горстка едва выживших и изнуренных солдат могла противопоставить врагу?

Боец лежал в воронке, покрытый землей и пеплом. Он один из немногих, кто уцелел после длительного тяжелого боя. Рядом с ним - винтовка без боеприпасов с обломанным штыком.

На правом фланге стало тихо, техника не перемещалась. В этой тишине было слышно, как мягкий южный ветер гулял между иссохшими луговыми травами. Подобно травам иссохли и силы бойцов, которых ветер войны бросал по фронтам. Теперь под покровом холодной октябрьской ночи они лежали, прижатые к земле, живые рядом с мертвыми.

Сильный удар. Взрыв. Еще, и еще… Отдельные удары слились в единую канонаду. Враг обстрелял передовые позиции, перенося огонь вглубь обороны. «Конец», - отозвалось эхом в голове у бойца. Шансов нет, отступать некуда. Осталось одно: уйти с честью, уйти свободным. Техника оккупантов двинулась, объезжая и ныряя в воронки. Пехота шла следом медленно и осторожно, боясь каждой тени. Боец привстал посреди воронки, держа винтовку за потертое цевье. Первые шаги последнего пути оказались невыносимо тяжелыми. Вскарабкавшись вверх по брустверу, он встал и зашагал со сжатой в руках винтовкой. Зашагал, без шансов для себя, но с надеждой для других…